Шведский  порт Нинeсхамн. Вторые сутки похода за «Американской мечтой». 

Погода такая же солнечная. Прошли таможню и проверку документов. Таможня сразу же окружила нас особым вниманием. Мурыжили долго. Всё проверяли и расспрашивали. Цель поездки? Маршрут? Сколько денег? Нашли даже русскоговорящую таможенницу. Сняли копии паспортов. В итоге пропустили.

Выходим в зал ожидания. Я с огромным чемоданом, рюкзаком и пакетами. Мои попутчики и товарищи по несчастью — примерно так же экипированы. У нас ведь и тёплая одежда. И вещи всякие. Мы ж всерьез и надолго))). А таможне парили, что мы путешествуем через Швецию и Финляндию транзитом в Россию. 

Сидим, ждем доверенное лицо от Марата. Где-то минут через 20 в залу вихрем влетает крупный, коротко стриженый парень лет 30, типичного «пацанского» вида. С ним еще один. Но худосочный. Оба озираясь на ходу, подбегают к нам. 
– Это вы от Марата? 
Мы молча киваем. Они продолжают энергично крутить головами и шарить глазами по сторонам. 
— Где он, бля?
Мы:
– Мы думали вы в курсе всех дел.
Крепыш:
– Он что не приехал??? 
Мы: 
— Нееет… 
Молодчики: 
— Ну, сссука! Мы надеялись, что этот пидор привезет вас лично.

Поле таких лестных выражений нам становится совсем как-то не по себе. 

Мы:
– Он сказал, что нас встретят и сопроводят до места. 
Парняга:
– Да не вопрос, сопроводим. Мы то, бля, надеялись, что повстречаем этого пидора тут, хорошенько отпиздим, заберем эго документы и сдадим шведским властям как мошенника.

Долгая театральная пауза. Мы в прострации.

Крепыш:
-Ну, бля Марат! Он что, вас тоже развел?
Мы: 
– Похоже так. И что нам теперь делать? 
Крепыш: 
– Не бойтесь. До места сопроводим. И расскажем, как на самом деле обстоят дела. А дальше сами будете решать.

А дела обстояли не супер. Вот оно откровение. Внимайте!

-Ну что притихли? Поехали! — говорят наши новые знакомые: авторитетного вида Серега (или Дима) и, худосочный Рома — а то у нас поезд через 10 минут. Следующий, не скоро. Нам ещё охота на ужин успеть. А по дороге мы вам всё и расскажем. 

Мы, по-прежнему на измене. 

Они:
— Да не бойтесь вы. Вернутся, всегда успеете. Тем более, будьте, уверены, что шведы вам в этом реально помогут.

Поплелись мы за ними как побитые собаки со всем своим скарбом. Наташа – так звали молодую интеллигентную мамашу, пыталась в панике всё кому-то дозвониться в Россию по мобиле, а муж, её всё утешал. Даже малой, и то, был явно не в духе. Новые знакомые помогли дотащить баулы до железнодорожного перрона, который оказался неподалёку от зала ожидания порта.
Сели в синенькую электричку. 

— А билеты? 
— Купите в вагоне.
Зашли в вагон, уселись. Не смотря на хреновые перспективы и паршивое настроение, я не без любопытства глазел на пассажиров. Лица у большинства — какие-то беззаботные. 
Тронулись. Подошел кондуктор и продал нам билеты до Стокгольма. Едем. Смотрю в окно. Всё как-то не реально. Может, я сплю? 

Вот она Швеция! — говорит Дима-Серега с легким сарказмом в голосе, перехватив направление моего взгляда. А за окнами проносились, какие то фермы, поля с пшеницей, перелески. Всё аккуратное, не как у нас. 

Ну что? Рассказывайте? – говорит Дима-Серёга.

Мы рассказываем в общих чертах, но без подробностей. Мы им не верим. Уж очень они похожи на бандосов. А те лишь посмеиваются: 
– Ах, Марат! Значит он и вас наебал.

Марат говорил, что у тебя всё классно, и ты уже работаешь на почте, — говорю я Диме-Сереге.
— Ага, газетки рекламные разношу. Большую часть – выкидываю. Платят реальные гроши, а бегать надо целыми днями. Это, — говорит, достав что-то из бумажника, — мои шведские документы. 
Мы взглянули. На вид, как пластиковая банковская карточка с фотографией. 
У вас тоже такие будут – продолжает крепыш. Короче, всё, что говорил вам Марат – полная лажа. Вам лучше сдаваться под белорусов. 

Мы
— Как сдаваться? Как под белорусов? Мыж легенды вызубрили как настоящие разведчики. Теперь то, что, говорит шведам? 

— Скажите что белорусы. Щас мы вас отвезем в лагерь, там вы с ними и пообщаетесь. Они вам расскажут, что к чему. А иначе у вас нету никаких шансов. Максимум месяц – и вы снова дома. Считайте, что у вас месяц отпуска, с питанием и проживанием. А через месяц домой. Отдохнувшие и весёлые…

Наташа
– Мы не можем. Я с работы уволилась. Андрей то же. У нас теперь долги, которые надо с чего-то отдавать. 

Решать вам. Не хотите общаться с белорусами, тогда мы отвезем вас на приёмный пункт в Мачту, куда сдаются беженцы — говорят нам парни. Это то место, куда вас Марат направить хотел.

За разговорами доехали до центрального вокзала. Там сделали пересадку. Пока пересаживались, в глаза бросилось большое количество негров, арабов и других диковинных, как нам тогда казалось, для северной страны Швеции, людей.

Едем дальше. Я и мои товарищи по несчастью в полной боевой готовности ко всяким новым неприятностям. Напряжены. Слушаем, что нам рассказывают наши новые провожатые. Верим и не верим. Ну не ужели всё так плохо? Мы к такому, явно не готовы. Что на душе творилось, и передать трудно. И обида, и страх и тревога. Но, решили всё-таки не трепыхаться. А действовать, как и было запланировано, хотя парни нас сильно отговаривали.

Доехали, до Мачты. Пацаны проводили нас до автобусной остановки. Сообщили когда выходить. И прощаясь, сказали: – до встрече в депортационном лагере Кашлунд! 

Подошёл автобус. Мы показали водиле билеты, те, что купили на поезде, и он пустил нас в салон. Проехав две остановки, оказались прямо перед приёмным пунктом.
Заходим. Я первый. К окошечку, где сидела какая-то жирная тётка в униформе. 
Так, мол, и так, я, мол, несчастный. Мне нужна помощь и зашита. Беженец, в общем.
Никаких вопросов не задавала. Забрала мой паспорт с визой. Выдала комплект постельного белья и большое полотенце. А так же одеяло и подушку. Всё новенькое, нулёвое.
Повели по коридору. Попутно, краем глаза отметил обитателей этой богадельни: негров, малайцев и прочий народ, а так же «НАШИХ», что смотрели по телеку в вестибюле новости на русском языке. Хотя их можно было и так легко идентифицировать по их рожам и без телевизора-подсказки. 
Эта моя способность, вычислять русских (или тех, кто, из бывшего Совка), работает везде и всегда на 5 баллов. Как бы «НАШИ» не шифровались. Даже если те одеты, по местной моде. Даже если молчат как мыши, стараясь себя не выдать ужасным русским акцентом. В общем, в точности как говорил Шариков про кошек: «Я их сердцем чую».

В комнате с деревянными койками показали на одну из них. Сказали «Wellcome». Выдали памятку-шпаргалку на русском языке с перечнем часто задаваемых вопросов и готовых ответов. В ней так же сообщалось, что в этом лагере я проведу несколько дней, пока шведские власти будут вникать в суть моих проблем и решат, куда меня направить далее, для ожидания решения по ходатайству о предоставлении вида на жительство в Швеции.

Чемоданы закинул под койку. Начал расстилать постель. Не успев осознать, что к чему, как в комнате появился какой-то негр, в спортивных штанах. Похоже, что он мой сосед по комнате — подумал я. И ещё, невольно обратил внимание на его внешность. Черты лица мелкие, почти европейские. Телосложение субтильное. Узкие плечи, длинные конечности. С его появлением, почти сразу почувствовался неприятный запах немытого потного тела и еще непонятно какие экзотические ароматы.
Тут негр-вонючка упал на колени и начал молиться, что-то бормоча. Стало ясно, что он мусульманин. Пока он молился, в комнату вошел молодой парень с внешностью индуса, в очках и белой рубашечке. С порога стал приветливо улыбаться и без колебаний знакомиться. Как оказалось, он и вправду был из северной Индии. Тут же, вкратце, поведал о своей горькой судьбе, хотя я его об этом вовсе не просил. Сообщил, что он, мол, беженец гонимый злыми людьми. Что он один, и очень, очень напуган, и всякую такую чушь. Я не очень старательно, делал вид, что проникаюсь проблемами индуса, но его это, похоже, не останавливало, и он продолжал молоть языком и белозубо лыбиться. И, когда я, уже хотел его вежливо послать, в комнате возникли еще два шоколадных зайца. Двое из ларца, одинаковых с лица. Такой же тип, фигуры, и даже черты лица, что и у молящегося. 
Если и не братья – то точно соплеменники — подумал я.
Пока я углублялся в свои антропологические рассуждения, вошедшие туземцы, тоже попадали на колени, начали ритмично отбивать поклоны, издавая горловые бормотания.
Индус на секундочку отвлекся от меня и бросил неграм пару фраз на арабском. Те что-то ответили и начали молиться по направлению к другой стенке.
Ты, что, арабский знаешь? – спрашиваю индуса.
Он:
– Да, мол, я ведь мусульманин. Я им сказал, где Мекка, а то они не в правильную сторону молились.
Ну, веселуха, думаю я.

Убедившись, что все оставшиеся 50 евро и документы у меня с собой, а чемоданы закрыты и убраны под кровать, я оставил моих замечательных соседей и вышел осмотреться и попривыкнуть к новому месту.
Пройдясь обратно по коридору со множеством дверей, как в недорогой гостинице, я оказался в холле, смежным, с похожим параллельным коридором. Рядом с холлом были еще помещения: комната отдыха с телевизором под потолком и детская с матами, мячами и игрушками больших размеров. 
Еще раз окинул взглядом разношерстную публику из разных регионов планеты. Потом решил отыскать Наташу с Андреем. Они ведь должны были уже «сдаться». И действительно, вскоре я обнаружил их в одной из комнат с открытой дверью. Зашел, обменялись едва заметными кивками как заговорщики. Ведь в их комнате были еще люди. И не в наших интересах было раскрываться, что мы прибыли вместе. 

Вышли на улицу пошептаться. Выяснили, что ни мне, ни им вопросы шведы не задавали, а лишь попросили сдать на время документы, подтверждающие личность. 
И я позвонил маме с Наташиной мобилы и сообщил, что жив–здоров.

Вечером нас покормили хлопьями и кефиром в столовке, что была на территории приёмного лагеря, сообщив, что ужин уже закончен, и что это всё, что осталось. В столовке тоже старались держаться особняком, опять таки из-за конспирации. 

Вернувшись в свой номер с экзотическими соседями, обнаружил всё на своих местах: и чемодан, и сумку, и вонючек. Те даже спать ложились в том в чем днем ходили – футболка и синтетические, спортивные штаны. В комнате + 22 + синтетическое одеяло не пропускающее воздух + плюс одёжка. Я бы – помер. Им – хоть бы хны. Дикий народ! 

Засыпал тяжело. В голове роились всякие тревожные мысли.

Утром, как только сработал будильник – сразу подъём. Прогулка и зарядка с отжиманиями и простейшими ката из рукопашного боя. Нечего расслабляться! Надо думать, как жить дальше, что плести этим шведам и т.д. 

За завтраком в столовке, где опять давали кефир и хлопья, погруженный в свои мысли, я всё же отреагировал, как ко мне за столик подкатил какой то русский по виду мужчина лет 38. Спросил можно ли присесть. Сказал, какой то типа комплимент по поводу моего интеллигентного вида. Я стал к нему присматриваться. В его облике было что-то хитроватое и отталкивающее. Одна рука, точнее палец, был перемотан толстыми слоями бинта. На кончике, этого пальца не смотря толщину слоёв, проступала запекшаяся кровь. Одет этот тип был в растянутые на коленках тёмно синие треники и видавшую виды засаленную темно коричневого рубашку.
Не успев присесть, стал сразу рассказывать о себе, одновременно жадно набивая рот хлопьями с кефиром. В нотках его голоса звучала немного подчёркнутая серьёзность. А то, как литературно правильно он строил фразы, входило в явный конфликт с его внешним видом. Сообщил, что он водитель дальнобойщик. Зовут – Юрием. Потом, сказал, что он вообще-то по профессии инженер холодильщик + кто-то еще. Рассказал, что его пытали, чуть не убили. Мафия. Пропал ценный груз, который он вез из Голландии. Сам чудом спасся. 
Я про себя подумал – лучше бы убили. И при этом у меня возникло ощущение, что я смотрю какой-то плохой спектакль. Кроме того, от горе актера с забинтованным пальцем плохо пахло потом, а желтозубая широкая улыбка, видимо, должная вызывать дополнительное доверие вызывала лишь дополнительное отвращение. 

Потом, где-то через несколько месяцев, я услышал от людей об идиотах (на которых я уже сам к тому времени насмотрелся) оттачивающих свою легенду на свободных ушах невольных слушателей. Конечно же, это эффективней чем «Свет мой зеркальце скажи, ты мне веришь или нет?»
Зеркало тебе не скажет: «Да пошёл ты в жопу со своей лажей!». А по глазам человека хотя бы можно догадаться, похожа твоя история на правду или нет. А это уже само по себе дорогого стоит. Особенно если учесть, что, придётся держать экзамен пред шведами. И от твоих россказней зависит, как скоро ты покинешь, их гостеприимную страну. 

Юра продолжал греть мне уши и после завтрака. Болтался со мной по лагерю, пытаясь умничать и острить. Не свалил, пока я ему не сказал, что хочу прилечь.

В голове одни отчаянные мысли сменяли другие. Не покидали вопросы: «Что меня ждет? И можно ли к этому подготовиться?».

Прошло еще пару дней. Я продолжал оттачивать легенду, внося изменения в нюансы и делая их более правдоподобными. За это время в столовке давали жареную курицу с картофельным пюре. Впервые в своей жизни увидел ужасно громко, по-свинячи чавкающих китайцев. Оказывается, они так традиционно едят всё, всегда и везде. Пассажиры из Засадной Сомали были в своём амплуа: все так же молились и безбожно пахли. С людьми из Совка старался не общаться. Оно и понятно. Не для того уехал, чтоб брататься.

Да, был еще одна новость — со дня на день меня должны были отвезти на интервью в загадочную «Пирамиду». В эту обитель зла, которую нам еще, «пацаны» показывали из окон электрички в первый наш день. «Пирамида» куда были адресованы все надежны и проклятия ЭмигрантАвантюристов (и Социалтуристов), это, ни больше ни меньше, штаб-квартира Миграционного Управления города-героя Стокгольма.