Наступила осень. Стало по настоящему прохладно. Особенно по утрам. Когда вместо росы на траве стал появляться иней я начал закаляться. Обливался холодной водой по утрам и вечерам. Ведь здоровье – это очень важная штука. Особенно если ты намерен покорять чужбину. 

Неделю я отдыхал, отходил от стройки. Санек и Денисыч приползали измотанные по вечерам. Приближалась дата сдачи объекта и они вкалывали по 12 – 14 часов в сутки.

А между тем, решительный Дима-Серега подался в страну часов, складных ножиков и шоколада – Швейцарию, предварительно оставив мне по-дружбе секретный план местности для перехода германо-швейцарской границы у населённого п. Констанц.
Естественно, что для дальней дороги нужны деньги и он с другими солдатами удачи совершили несколько актов дерзкого воровства часов и шмоток, прямо с витрин бутиков дьюти фри, что в аэропорту Арланда. 

Часы предлагал за треть цены. Мне тоже. Говорил: 
— Возми котлы. Дешево. Скоро всё равно домой поедешь. Так хоть память о Швеции останется. 
Я не взял. Я копил деньги.

Дима-Серега подготовился к путешествию весьма продуманно. Отправил все свои новые и старые шмотки тремя посылками домой. Посылки он тоже выносил под курткой, или в нагляк из почтовых отделений. Желтенькие такие, вместительные картонные коробочки со штрихкодами и надписью на шведском «В пределах Европы». Оставив себе из вещей только самое необходимое, что помещалось в небольшой рюкзак и предварительно споров все бирочки, где было написано «made in Sweden", он пребывал последние свои лагерные дни в режиме постоянной боевой готовности. Властям — на глаза не показываться.
Комнату держал запертой на ключ. 
В любой момент был готов сквозонуть в окно с вещами, если за ним придут. Ведь ему реально, со дня на день, грозил насильственный депорт домой на Родину. 

Самое главное, что он учёл все просчеты и ошибки в своей шведской легенде. Белорусы, что из лагерных, натаскали его по актуальной инфе. Географические названия. Политическая ситуация. Специфика. Помогли сварганить разные липовые справки. Достаточно грубые подделки при помощи ксерокса (сам помогал ему подписи ставить за начальника Минского РОВД) — но лучше, чем ничего. И уж тем более лучше, чем отдавать при сдаче свои натуральные, тем более – российские документы. 

Когда у него было всё необходимое, вплоть до белорусских рублей и тюбика зубной пасты произведенной на террритории Батькоушыны, то он одним прекрасным днём по-английски растворился в таинственной дали.

Он значит исчез. А его соседа – тощего Ромарио, что служил когда-то срочную во внутреннних войсках вертухаем, закрыли в спецблоке за неоднократное воровство в магазинах. Из спец блока, обычно одна дорога – в депорт тюрьму и на родину. 

Два других его соседа: Костя из Одессы и Гена-бульбаш продолжали сайгачить на почте. Обещали и на счёт меня замолвить словечко. Пока я ждал ответа от их босса я не сидел без дела. Я осваивал навыки выживания в постиндустриальном обществе. А именно – местную свалку и магазинные контейнеры для порченных или некондиционных продуктов питания. В этом новом для меня деле мне помог один узбек, к которому с подачи Кости прилипла кличка Ебака. Конечно ебакой он наверняка не был, но любил похвастать своими сексуальными подвигами. 

В лагере жила одна семья, состоящая из женщин: бабушки, матери и дочери лет 20. Все из Питера. Катька (так звали дочку) щеголяла по лагерю в забавных штанишках со свисающими тесемками и развивающимися лентами. Старый трюк, чтоб привлеч внимания самцов. Как в дикой природе. Кто топорщит хохолок. Кто надувает хвост и машет крыльями. Кто хвастает как павлин. 
Наш Ебака, которому уж стукнул сорокет, не раз хвастал, что пялил Катьку в соседнем лесочке. В общем это их половые проблемы. Но Ебаке я благодарен, что показал мне путь на свалку и точки возле магазинов. И пошло. «По стопам Фингера». На дело мы выходили под покровом темноты и часто возвращались с полными сумками. Ко мне присоединились свободившиеся от работы Дэн и Санёк. Потом пересели на велосипеды. В лагере у большинства азюлянтов были свои велосипеды. Причём никто не покупал их в магазине. Так жизнь налаживалась. В холодильнике – появились ОТМЕННЫЕ ДЕЛИКАТЕСЫ (ну и что, что до срока реализации оставалось пару дней). А под моей койкой стояли абсолютно новые ботинки ЭКО с бирочками. Потом и с почтой подфартило. Костя, который мучился желудком, добился от властей перевода на север страны. Туда где давали социальное пособие в 2000 крон, более достойное жильё и бесплатно учили языку. Вообще, получить перевод в другой лагерь (трансфер) это была редкая удача, которой шведы удостаивали в основном сомалийцев и прочих «черножопых». Это почти, автоматически затягивало рассмотрение дела по предоставлению или отказу в виде на жительство как минимум на несколько месяцев. Вот так. Ты ждёшь, а деньги капают на шару. Мечта!
Костя – на север. А я на его место на почту. Разносить рекламу по квартирам. Вместо одного негра, который работал там официально, но подряжал вместо себя других «негров» за половину своей выручки. А что? Неплохо устоился. Сидит дома. Другие вместо него бегают. Ноги в кровь сбивают. Молодец!

Я уже говорил, что после работы на стройке, мне казалось я осилю любую тяжёлую работу. Тем более, что я с 16 лет бегал кроссы по утрам, а затем в военном училище нас заставляли каждое утро пробегать 3-5 км  в быстром темпе ( не понятно, только зачем, ведь готовили плавсостав). В обшем чувствовал я себя подготовленным Рэмбо. Но бысто обломился, когда через 2 недели опупел от беготни по этажам в течении всего дня. За месяц этой сайгачьей работы я заработал всего долларов 40.