После случая с цыганами, русскоговорящий народишко в лагере всполошился. Все стали бегать к администрации лагеря с просьбами получить трансфер. Важен был повод. Прецедент так сказать. Главный из которых «В лагере не безопасно».

Вот стоит у окошечка в ресепшуне Гномик-папа и с нервной дрожью в голосе и членах пытается убедить местные власти дать им с сыном более достойное и безопасное жилье. 

Наташа с Андреем тоже пытаются выбить у ласковых шведских бюрократов жизнь по-лучше. 

Всё тщетно.

Достойную жизнь дают лишь сомалийцам и прочим черномазым. Очевидно что, братья-славяне для шведов – это людишки самой низщей касты. Спасибо русскоговорящему мелкому криминалу, что чистит магазины. Спасибо русским путанам. 

Русофобия тут наверно ещё со времен сифилитика Петра. Было дело.Пожёг русский галерный флот много городов шведских на балтийском побережьи. Затем Финляндию отобрали. А потом, уже во времена Застоя, говорят наши лодки в Стокгольмских шхерах выныривали. Шуму наделали. В общем образ врага в лице Русского медведя-шатуна тут похлеще бабайки. Только в глаза тебе это ни один чинуша не скажет. Наооборот будет лишь вежливо улыбаться и менять тему.

Зная всё это, я все-равно не сидел на попе опустив руки. Одних телег написал пачку. По всем правилам секритариата. С печатями «Входящие» и датами. А получал лишь лживые шведскими отписки. НЕ ВОЗМОЖНО МОЛ. ПОТОМУ КАК НА ТРАНСФЕРАХ НИГДЕ НЕТ СВОБОДНЫХ МЕСТ.
А ведь Костя-одессит, как только сам устроился там на своём транфере, регулярно подбрасывал мне точную инфу на счет свободных у него мест, которых была уйма. Даже целые дома пустовали. 

Всё тщетно. 

А ВОТ И НЕТ.
У МЕНЯ ПОЛУЧИЛОСЬ.
Помог чилиец Эдуардо. Тот, что отвечал за быт. Я его недели две укатывал. Убедил. Убедил, что я порядочный парень. Не криминал. Еще за Дэна просил. Верней вместе просились. На север. И Эдуардо, лично, под свою ответственность, трансвер нам двоим пробил. Только сказал, — никому. Молчок. Военная тайна. Спасибо Советско-Чилийской дружбе. Спасибо тов. Альенде!

НЕТ, НУ Я ТОЧНО МАСТЕР ПЕРЕГОВОРОВ. 
ТАЛАНТИЩЕ!

В лагере жило несколько цыган. Думаю никому не надо описывать эту братию и род их занятий. Так вот, однажды к ним в гости приехали крикливых соплеменники. Аж целых три авто. 

Могу сказать, что и без таких гостей всегда чувствовалось присутствие рядом этих потомков индийских бродячих музыкантов и циркачей. Их калоритная музыка днями доносилась из комнаты где они жили. Таинственно исчезали оставленные без присмотра продукты на кухне т.д. Но главный цирк нас ждал впереди.

Вечером того же дня, возврашаясь в полотенцах из душа, мне и Денисычу буквально пришлось протискиваться сквозь пьяную и галдящую цыганскую толпу. В ней не было гадалок и дрессированных медведей. Были одни молодые и горячие цыганские парни. Без эксцессов нам удалось добраться до своей двери и запереться изнутри. Галдёж с наружи не оставлял шансов на здоровый сон. И куда только смотрит шведское Секьюрити, что призвано отвечать за порядок в лагере? – сокрушались мы.

Примерно через пол часа галдёж сменился истошными криками и глухими звуками ударов по морде. Причем звуки раздавались и с улицы и с коридора. Началось! 
Мы подскочили к окну и стали сквозь опущенные жалюзи наблюдать картину. Ботвааа!… Как по телику, когда показывают распоясовшуюся толпу футбольных фанатов. Кто с колом, кто в рукопашную. 
Отпрянули от окна. Наружу решили не выходить. На всякий случай подготовились к обороне. 

В комнате на против жили Ебака, долговязый полуслепой грузин и папа с сыном по прозвищу «гномики». Полуслепой грузин решил посмотреть, что собственно происходит снаружи. Открыл дверь. Высунулся и получив удар кастетом в единственный едва зрячий глаз, уже через секунду катался по полу с воплями боли и отчаянья. 
— Зачэм, я в эту Швецию, толко приэхал! Я думал, что мне тут аперацию сделают. И я смогу нормально виииидэть. 
(Говрят, что потом в шведской больнице, ему окажут первую помошь. Но зрение уже не вернут).
Ебака видя, что произошло с соседом-грузином пытается его втащить назад в комнату и тоже получает удар кастетом по голове. Устояв на ногах и вташив грузина ему едва удаётся запереть за собой дверь. Гномики видя такую канитель, подрываются со своих коек, но не знают что делать. Ебака чувствуюя шум в ушах и дурноту орёт им:
— Бысто валим отсюда! Бегите к Спецблоку, зовите шведскую охрану!
Дверь сотрясается от мощных ударов ногами, едва держась на петлях. Гномики десантируются в окно и бегут за помошью.Ебака, оставив грузина в крови на койке, тоже лезет наружу в окно. Доберается до спецблока и видит, как безпомощные, как комнатные собачки, гномики бегают вокруг спецблока, стуча в пуленепробиваемые окна и кричат «Help». 

Ебаке удается связаться с охраной спецблока через домофон главного входа. 
И потом как в американских фильмах, когда уже горы трупов и финита ля комедия появляется наконец полиция с мигалками и скорая помошь. Разбор полетов с построением в трусах на тумбочках. Арест виновных. Хотя все три машины полные цыган, благополучно успевает уехать до появления полиции. Короче – классика жанра.

Массовая драка, что произошла между цыганами и арабами, с пострадавшими и тяжело ранеными (причем не из зачинщиков), впервые открыла нам глаза на лицимерие шведских миграционных властей на счет ПРАВ ЧЕЛОВЕКА, БЕЗОПАСТНОСТИ БЕЖЕНЦЕВ и пр. пустозвонства и маразмов типа «Пристегните ремни, в том числе и на задних сидениях микроавтобуса»...

Наступила осень. Стало по настоящему прохладно. Особенно по утрам. Когда вместо росы на траве стал появляться иней я начал закаляться. Обливался холодной водой по утрам и вечерам. Ведь здоровье – это очень важная штука. Особенно если ты намерен покорять чужбину. 

Неделю я отдыхал, отходил от стройки. Санек и Денисыч приползали измотанные по вечерам. Приближалась дата сдачи объекта и они вкалывали по 12 – 14 часов в сутки.

А между тем, решительный Дима-Серега подался в страну часов, складных ножиков и шоколада – Швейцарию, предварительно оставив мне по-дружбе секретный план местности для перехода германо-швейцарской границы у населённого п. Констанц.
Естественно, что для дальней дороги нужны деньги и он с другими солдатами удачи совершили несколько актов дерзкого воровства часов и шмоток, прямо с витрин бутиков дьюти фри, что в аэропорту Арланда. 

Часы предлагал за треть цены. Мне тоже. Говорил: 
— Возми котлы. Дешево. Скоро всё равно домой поедешь. Так хоть память о Швеции останется. 
Я не взял. Я копил деньги.

Дима-Серега подготовился к путешествию весьма продуманно. Отправил все свои новые и старые шмотки тремя посылками домой. Посылки он тоже выносил под курткой, или в нагляк из почтовых отделений. Желтенькие такие, вместительные картонные коробочки со штрихкодами и надписью на шведском «В пределах Европы». Оставив себе из вещей только самое необходимое, что помещалось в небольшой рюкзак и предварительно споров все бирочки, где было написано «made in Sweden", он пребывал последние свои лагерные дни в режиме постоянной боевой готовности. Властям — на глаза не показываться.
Комнату держал запертой на ключ. 
В любой момент был готов сквозонуть в окно с вещами, если за ним придут. Ведь ему реально, со дня на день, грозил насильственный депорт домой на Родину. 

Самое главное, что он учёл все просчеты и ошибки в своей шведской легенде. Белорусы, что из лагерных, натаскали его по актуальной инфе. Географические названия. Политическая ситуация. Специфика. Помогли сварганить разные липовые справки. Достаточно грубые подделки при помощи ксерокса (сам помогал ему подписи ставить за начальника Минского РОВД) — но лучше, чем ничего. И уж тем более лучше, чем отдавать при сдаче свои натуральные, тем более – российские документы. 

Когда у него было всё необходимое, вплоть до белорусских рублей и тюбика зубной пасты произведенной на террритории Батькоушыны, то он одним прекрасным днём по-английски растворился в таинственной дали.

Он значит исчез. А его соседа – тощего Ромарио, что служил когда-то срочную во внутреннних войсках вертухаем, закрыли в спецблоке за неоднократное воровство в магазинах. Из спец блока, обычно одна дорога – в депорт тюрьму и на родину. 

Два других его соседа: Костя из Одессы и Гена-бульбаш продолжали сайгачить на почте. Обещали и на счёт меня замолвить словечко. Пока я ждал ответа от их босса я не сидел без дела. Я осваивал навыки выживания в постиндустриальном обществе. А именно – местную свалку и магазинные контейнеры для порченных или некондиционных продуктов питания. В этом новом для меня деле мне помог один узбек, к которому с подачи Кости прилипла кличка Ебака. Конечно ебакой он наверняка не был, но любил похвастать своими сексуальными подвигами. 

В лагере жила одна семья, состоящая из женщин: бабушки, матери и дочери лет 20. Все из Питера. Катька (так звали дочку) щеголяла по лагерю в забавных штанишках со свисающими тесемками и развивающимися лентами. Старый трюк, чтоб привлеч внимания самцов. Как в дикой природе. Кто топорщит хохолок. Кто надувает хвост и машет крыльями. Кто хвастает как павлин. 
Наш Ебака, которому уж стукнул сорокет, не раз хвастал, что пялил Катьку в соседнем лесочке. В общем это их половые проблемы. Но Ебаке я благодарен, что показал мне путь на свалку и точки возле магазинов. И пошло. «По стопам Фингера». На дело мы выходили под покровом темноты и часто возвращались с полными сумками. Ко мне присоединились свободившиеся от работы Дэн и Санёк. Потом пересели на велосипеды. В лагере у большинства азюлянтов были свои велосипеды. Причём никто не покупал их в магазине. Так жизнь налаживалась. В холодильнике – появились ОТМЕННЫЕ ДЕЛИКАТЕСЫ (ну и что, что до срока реализации оставалось пару дней). А под моей койкой стояли абсолютно новые ботинки ЭКО с бирочками. Потом и с почтой подфартило. Костя, который мучился желудком, добился от властей перевода на север страны. Туда где давали социальное пособие в 2000 крон, более достойное жильё и бесплатно учили языку. Вообще, получить перевод в другой лагерь (трансфер) это была редкая удача, которой шведы удостаивали в основном сомалийцев и прочих «черножопых». Это почти, автоматически затягивало рассмотрение дела по предоставлению или отказу в виде на жительство как минимум на несколько месяцев. Вот так. Ты ждёшь, а деньги капают на шару. Мечта!
Костя – на север. А я на его место на почту. Разносить рекламу по квартирам. Вместо одного негра, который работал там официально, но подряжал вместо себя других «негров» за половину своей выручки. А что? Неплохо устоился. Сидит дома. Другие вместо него бегают. Ноги в кровь сбивают. Молодец!

Я уже говорил, что после работы на стройке, мне казалось я осилю любую тяжёлую работу. Тем более, что я с 16 лет бегал кроссы по утрам, а затем в военном училище нас заставляли каждое утро пробегать 3-5 км  в быстром темпе ( не понятно, только зачем, ведь готовили плавсостав). В обшем чувствовал я себя подготовленным Рэмбо. Но бысто обломился, когда через 2 недели опупел от беготни по этажам в течении всего дня. За месяц этой сайгачьей работы я заработал всего долларов 40.

Горемыка Вяся покинул гостеприимную шведскую землю. Его путь домой был обильно орашён горькими слезами обиды на судьбу.

Я, Денисыч и Санёк приехали на стрелку к русскому работодателю. Именно на стрелку. Потому как работодатель оказался лыс, в кожанном пиджаке, с татуировками и в его речи нет-нет да проскакивали обороты похожие на «феню». 

Мы ему внушили доверие, как толковые пацаны. Саня был строитель-профи. Денисыч как всегда серьёзен и молчалив. А я видимо подкупил умением вести переговоры
(спасибо «лабусам» за то, что потратились когда-то на курс «Умение прродовать» для меня в далёком 2000 году).

Работать начали через несколько дней в бригаде отделочников в пижонском ночном клубе «StureCompagniet», http://www.sturecompagniet.se/, что на Storeplane. 

Работали как черти-подмастерья «приниси-подай». Платили сущие копейки – 40 крон в час (это около 4 EUR). Но мы мы были довольны. Ведь 10 часов – это 40 EUR. (У меня в совке был оклад 150 в месяц + галимый процент если что продам).

В бригаде состоявшей из хохлов-заподенцев, узбеков, и пары-тройки русских бухарей- гасторбайтеров, меня прозвали «Студентом». Окружению своему о себе ничего особенно не рассказывал, дабы это быдло не злорадствовало, что у меня 2 В.О., титулы разные и офицерская жизнь за плечами. Моложавая внешность моя удачно подходила под роль «Студента». И в роли эдакового Шурика суетливым элекртовейником с паронормальной активностью я исправно бегал по объекту пристяжным, как зайчик Энерджайзер. После недели каторжного труда с ежеминутным риском получить увечье нам казалось, что мы уже можем осилить любую, самую неблагодарную работу. Лично мне очень хотелось не отхватить себе ногу «пираньей» или «болгаркой» пиля мраморные подоконники первый раз в жизни. Не умереть под грудой кирпича, что мы таскали по этажам на руках. И еще хотелось получить свои кровно заработанные деньги.

Мы особо не общались с основным костяком бригады. Держались особняком. Помню только, как вредный хохол, к которому меня приставили, спросил:
— Ну, что, Студент, нашел себе шведку?
— Нет.
— Ну, старайся!

Помимо босса-Олега с татуировками нами заправлял еще один хмырь по кличке Бугор. У них вообще всё было как на зоне. Погоняла. Понты. Общак. И прочее фуфло. Бугор этот был как прораб и смотрящий. Он ставил всем часы и говорил, что и как делать. 

Особенно, когда Олега не было, Бугор любил показать свою власть. Кричал. Обзывал и унижал рабочих словами. Но при появлении Олега, сразу превращался в комнатную собачку, что раболепно ссытся при появлении хозяина. Бугор меня почему то сразу не взлюбил. Хотя сам авторитетный Олег относился лояльно. Предлагал в начале даже, видя моё рвение, перейти жить к ним в общак и обещал повысить зарплату до 50 крон в час. Он не подозревал, как тяжело мне довалось это моё рвение в работе. Казалось еще немного и я сдохну. 
Еще через пару недель я стал здавать. Кроме того я повздорил с Бугром, который давал тупые указания и не давал ни инструмента ни совета, чтобы выполнить эти указания. Типа как в армии, где годок говорит духу: 
— Так, роди мне душара, сигарет и водки и чтоб к утру был готов мой дембельский альбом. А «как», меня не ебёт!
Да, забыл, сказать, что людей, вроде нас принеси-подай, увольняли за любую хуйню. Что-нибудь там не понравилось, и всё. Бугор стучал Олегу и тот подходил и говорил: — Ну всё, собирайся. Ты больше не работаешь. Деньги свои получиш у Бугра, когда сдадим объект. 

Вот и настал мой черед в начале четвёртой недели. Я как раз поцапался в очередной раз с Бугром. Многое бы отдал, чтоб случайно его повстречать на узкой дорожке. Это ничтожество, бы точно свои гнилые зубы проглотил бы. 

НАРОД! КТО ЗНАЕТ БУГРА. СКИНЬТЕ СИГНАЛЬЧИК, ЕСЛИ ЭТОТ СТАРЫЙ ПИДОР ЕЩЁ В СТОКГОЛЬМЕ. ОЧЕНЬ НАДО С НИМ НЕОЖИДАННО ВСТРЕТИТЬСЯ НА ЕДИНЕ. 


ЗАРАНЕЕ СПАСИБО.

Но надо отдать должное Олегу, на деньги не кинул. Хотя я зарёкся после этого опыта, на русских тут, не работать, особенно по чёрному.

Я стал, всё больше привыкал и обживаться. А когда прошел шок от реальности, я стал отчетливо понимать, что Швеция мне определенно нравится. Потом эта симпатия стала перерастать в легкую влюбленность. 

Очень нравилась природа страны, с её не загаженной экологией и красивыми ландшафтами, которые в общем, как у нас в средней полосе, только больше сосен, да ещё скалы, живописно поросшие мхами. 

Нравилось трепетное отношение шведов к каждому деревцу, каждому камушку и просто природному уголку. Бегая по утрам и гуляя по вечерам с упоением вдыхал в себя чистейший лесной воздух.

В Швеции 9600 озер, потому эту синеокую страну иногда называют – краем 10 тысяч озер. В кранах питьевая вода, прекрасного качества. Мечта каждого подданного этого Королевства – иметь свой деревянный загородный домик, цвета красной охры, и непременно на берегу озера или морского залива. Наверно каждый десятый имеет свой катер или лодку. Управляться со штурвалом, ходить под парусом и на веслах у них в крови еще со времён викингов. А сколько тут летом каякеров! Мама! Как в фильмах про индейцев. Беззвучно снуют по водной глади туда-сюда. 

А в это время, Вася уже бороздил волны Балтики на пароме, что идёт в сторону Швеции, о которой я вам пою любовные гимны...

Васю надо встретить. Ведь Вася – моя надежда на светлое будущее в этой стране! Слабеющая, в силу всех последних реалий, но надежда. 

В общем, в назначенный день, к назначенному часу, в назначенное место (в тот самый порт, куда и сам прибыл двумя неделями раньше) еду в электричке зайцем. Зайцем, потому как денег на билет нэма, а эН.Зэ, что в кошельке, на самый крайний случай да и тот в EURО. 

Еду весь на измене. Во-первых, от того что, всегда страшно делать что-то противозаконное. 
Во вторых, тогда мне было обидно за честь России, которую я своим безбилетным проездом ставил под ещё один удар. (Вот наивный я был. Видимо пережитки неправильного «правильного» воспитания). 
В третьих, конечно, было боязно за свою шкуру. Ведь если меня ловят за безбилетный проезд, это ведь правонарушение, а каждое правонарушение ускоряет депортацию назад в пределы великой державы, без копейки (НЗ не в счёт). А жить на что-то первое время? А долги отдавать? 

ТРЯСУСЬ, НО ЕДУ. Смотрю контролёров, озираюсь у дверей. Каждые 3-5 секунд пасу, кто идет по проходу вагона. Контролёры-кондукторы одеты в синюю униформу. Каждую остановку пулей готов я выпрыгнуть из вагона, завидев человека, в такой униформе. Минуты тянуться как резиновые. Человечков в синем всё нет. Но это не даёт повода расслабиться. Так и ехал. И заехал в …. тупик депо. 
Всё немногочисленные пассажиры покинули вагон на остановку раньше. А то, что там объявляли по трансляции,… я ведь не бельмеса не понимал по-туземски. Ну, думаю, труба дело. Пытаюсь вылезти через окно, ведь двери заперты. Просовываю башку и вижу, что по насыпи вдоль состава идет вагоновожатый. Я ему ору:
— Hellow! Help! I get lost! 
Вагоновожатый мне:
— Me as well! ( Он ещё шутит гад). 
Подошел к моему вагону, нажал какую-то секретную пимпочку, дверки и отрылись. Я рванул в на свободу, как дикий зверь из клетки в чащу. 

Через какое то время я уже сидел в другом поезде и продолжал свой путь в заданном направлении. Опять, естественно без билета. И контролер в этом поезде был точно (видел при посадке). Забился я в самый последний вагон. В уме прикидываю, сколько станций я успею проехать, покуда он доебётся до меня. Так ведь могу и не доехать и не встретить. А это плохо. Но попадаться мне было тогда тоже плохо, вот и выпрыгнул я, кажись, на третьей остановке, среди полей и перелесков, когда кондуктор почти вплотную приблизился ко мне. Обидно, ведь до пункта назначения оставалось всего пару остановок (километров 10 – 15). А до прибытия парома минут 10. Следующий поезд, судя по табличке расписания, что была на полустанке, аж через час. Местность была полудикая. Природа в точь как из старой песни «На дальней станции сойду». Только трава по пояс не везде. 

Решил я, что надо мне возвращаться в лагерь. Просить у Наташи мобильник и эсэмэсить Васе. 
Пошел я назад по просёлочной дороге по направлению к ближайшей станции, чтоб хоть немного уменьшить вероятность встречи с кондуктором. 
Дорога петляля через поля и шведские деревеньки. Августовское солнце приятно грело. Дети в деревнях приветливо говорили мне Hej (Здоровались, значит). И если бы не фиаско со встречей Васи, то прогулку можно было назвать идиллической. 
Отмахав километра три, мне удалось поймать попутку. Попросил водилу, чтоб подбросил к ближайшей станции, если ему конечно по пути. Тот согласился. Оказался финном, что живет в Швеции 20 лет. Женат на шведке. Разговорчивый такой. 

Так я добрался до станции. Вот подходит к перрону поезд на Стокгольм, я захожу в вагон, зашуганно крутя головой, пытаясь определить, есть ли кондуктор-контролёр. И вдруг меня окликают по имени. Глазам свои не верю. Передо мной Вася, его сожительница и еще какие то люди. 
Вот так так! Ура!
Mission completed!

--------------------------------------------------

Спросив у Васи и компании, не видели ли они контролёров, и получив отрицательный ответ, немного успокоился, присел с ними рядом. У них у всех настроение бодрое, приподнятое. Вещей с собой много. Стали меня, понятное дело, расспрашивать, советоваться.
Но мои ответы их почему то не радовали и вызывали кучу глупых вопросов, которые обычно задают люди не искушенные или сильно введённые в заблуждение. 
Васины спутники — семья с двумя взрослыми сыновьями, вообще порадовали меня несравненной чушью. Они спросили, а что, если они сдадутся как «шведская семья», которой жития нет на родине из-за их сексуально революционной морали, то что, шведы прямо сразу их примут как «своих»?

Ага – думаю, не только примут как «своих», но и в жопы начнут целовать.
Бред! Вроде взрослые люди, а в такие сказки верят.

Вижу, что, не смотря на мои очень подробные и терпеливые объяснения, новоявленные эмигранты глядят на меня с недоверием и с легким презрением. Смотрят даже как на паникёра и провокатора. 
Предложил им поехать со мной в лагерь с народом пообщаться и убедиться во всём самим. Согласились…

Посмотрели. Пообщались. Что-то там себе поняли, или не поняли, уже не моё дело. Но у Васи не пропал ни озорной блеск в глазах, ни здоровый румянец на щеках. Грандиозные планы его остались непоколебимыми. Сказал только: «Ах Марат! Обманул, чёрный…». Сказал и вместе со своей подругой, чинно и самоуверенно поехал сдаваться на приёмный пункт. Маршрут и остановки я им подробно описал. За ними и «шведская семья». Экстренную связь с Васей решили держать через Наташин телефон. 

Через дня 3, Вася и его сожительница опять оказались в моём лагере, но уже в виде жильцов. Им дали, как водится комнату на двоих в бараке для семейных.

«Шведская семья» все-таки просекла, что ловить им тут не чего и свалила через неделю назад в Россию. У них не было особо проблем с баблом. Потому неудачная эмиграция их не сильно расстроила.

Но Вася, был всё так же спокоен. Чинно прогуливался вечерами со своё спутницей и глядя на виллы шведов с аккуратными двориками, не раз повторял: 
— Мне здесь нравится! Я думаю, мы тут (в Швеции) останемся. 

(Надо же, прынц, какой. Он ещё, одолжение, типа, Швеции делает).

Потом были попытки связаться со шведским дипломатом и по мобильному и по е-maily. Всё естественно делал я. Тут то и вскрылось всё Васино «бескорыстие» в планах на меня. Ведь он сука, ни хрена ни понимал по-английски, не умел пользоваться ни Интернетом ни электронной почтой.

Дипломат, долго делал вид, что не втыкает, кто это его беспокоит. Потом снизошел и сказал, чтоб приезжали в Гётеборг. 

Ну нет, дудки. Гетеборг без меня. К тому времени я почти окончательно разуверился во всемогущем Васе и его крепких деловых связях.

Вася становился все беспомощнее и неуклюжее. Вся его тупость вылезала наружу день ото дня. Начались первые метания. 
Он связался с каким то скользким югославом, что учился когда-то в Союзе. У юга, был видать нюх на ЛОХов, как и у Марата. Юг кормил Васю всякими заманчивыми обещаниями. Обещал работу у него в парикмахерской и массажном салоне. Потом говорил, что работа откладывается. Опаздывал на встречи по часу или полтора. Но вдруг воспринял Васину потребность ехать в Гётеборг как свою личную. Ему надо было скинуть там свою машину. Вот он и нашел себе и попутчиков-водителей и бесплатный бензин.

Я не участвовал в поездке, но денег на бензин дал. Ведь я был всё ещё в будущей «доле». 
Васе удалось уговорить быть третьим водителем Дениса, который так же стал бензиновым донором и переводчиком по-совместительству. Щедрый Вася, разумеется, обещал Денису долю прибыли и работу в будущем российско-шведском предприятии. В общем, Дэн, согласился.

Вернулись они не солоно хлебавши. Денис сказал, что не хочет больше не только иметь дело с Васей, но и вообще с ним разговаривать. Сказал, что Вася инфантильно-наивный дебил. Оказывается, что результаты переговоров со шведским дипломатом окончательно поставили точку в проекте «Бизнес эмиграция по Васе». Швед сказал, что мол, когда вы откроете предприятие, и у вас будет прибыль, вот тогда и милости просим. Тогда он может и найдёт время рассмотреть деловые предложения.

Маленькая ремарка. 
Открыть фирму, находясь в положении беженца не реально. Нужен как минимум:
1)Постоянный вид на жительство. (Uppehållstillstånd). 
2)Бабло. 
А всего этого у нормального азюлянта, нет. (Asyl – политическое убежище).

С работой для Васи, швед, тоже ничего не обещал и не планировал обещать. 

Мораль:
Одно дело бухать по-дорогому со шведами на русские деньги в России. Они все такие, сука, сразу друзья, почти братья. Другое дело иметь дело с тем же трезвым шведом на его родине.
Но таких дураков, как Вася, что дожили до седых волос, а мозгов точно у детей малых, жизнь, пожалуй, не учит.
Хотя и я тоже хорош. Повелся на сказки, про белых бычков.

После всех этих новостей, да еще после интервью, на котором шведы Васе прямо сказали, поезжай-ка ты милый человек по-хорошему домой. Сам поезжай. Если будешь упорствовать, то мы тебе быстренько домой отправим и заодно перекроем въезд в Шенген минимум годков на 5. 

После всего этого, Вася стал слезлив и потерян. Его некогда самоуверенная сожительница теперь превратилась в злобную стерву и пилила Васину голову сутками напролёт. Вася жаловался на неё и свою горькую долю. Говорил, что так больше не может.
Спрашивал у меня, почему это шведы меня не грозят из страны выгнать. Я говорил, что не знаю.
Вася, предположил: — Потому то ты офицер, и они тобой заинтересовались. Ты им наверно, что-то такое рассказал…
Я молчу, а сам думаю: – Ага, военную тайну, дебил.

Я, конечно, ему не рассказал, как я неделями переделывал, шлифовал ту легенду, что сочинил для меня Марат. Как косил от очередного интервью, имитируя ОРЗ с высоченной температурой. (Спасибо Наташе. Она медик и научила как косить при помощи подручных средств).

Еще через пару дней я узнал, что Васина сожительница бросает его и предпринимает отчаянную попытку поискать удачу в соседней Норвегии. Историю эту мне поведал парень-земляк, что был водителем в этой экспедиции, лишился машины и слегка попал на деньги. 

Васина стерва, услышала от кого-то, что в Норвегии полно высокооплачиваемой работы и вместе с семьей цыган отправилась на машине к норвежской границе.
Представьте себе картинку: 
Раннее туманное утро. Норвежский дорожный пост. (Границы в привычном смысле, как таковой нет. Пограничников с собаками и прочего — тоже). 
На трассе что ведёт в Норвегию ни души. И вот показался свет фар той самой машины с нашей героиней. Машина, почти не сбавляя скорости, пересекает границу. Норвежский полицейский патруль, успевает заметить, что в машине битком народу. По номерам они вычисляют, что страховка давно не выплачивается. Подозрительно. Полицейские садятся в свою машину и через пару миль нагоняют подозрительное авто. Проверка документов показывает, что все азюлянты из Швеции. 

Мой комментарий:
Азюлянтов-перебежчиков (если вскрывается, что они перебежчики, т.е. уже просили убежище в одной из европейских стран, но просят убежище в другой стране вторично) помещают в депортационную тюрьму, для
дальнейшей отправкой по этапу. Сначала в ту страну, где они просили убежище первый раз, а от туда – в страну, чьим гражданином является просящий.

Уж не знаю как, но на того водителя-азюлянта возложили огромный штаф за неоплату страховки. Машину арестовали до оплаты. Водитель наш благополучно вернулся на автобусе в Швецию, оставив авто в Норвегии.
А гавриков, которых он вез, поместили в норвежскую депорт тюрьму. Среди них была и Васина некогда надменная и самоуверенная стерва. 

Пока я искал работу, и уже почти нашел, на стройке нелегалом у русского, плакса Вася собирался домой в родной Кёниг. Обещал поквитаться с Маратом за всё и за всех. Говорил, что какой-то главный мент в Кёниге, его личный друг. И Марат получит по заслугам. Мне очень хотелось, чтоб так и было, но зная Васю…

Анну Линд похоронили. В стране объявили траур. 

Hу а что же наши «лагерные»? Их жизнь изменилась?

Посмотрим:
Вот по лагерю идёт, с забинтованным пальцем на перевес, хорошо вам уже знакомый Юра. Куда же держит путь этот балагур и жизнелюб? Маршрут его немудрён и лежит на ближайшую помойку, за свежевыброшенными шмотками и железками для велосипеда. Надо отдать должное Юре, он уже значительно увеличил свой гардероб и собрал полвелосипеда, и это, не смотря на многострадальный палец из-за которого мы его окрестили Фингером. 
Я убеждён, что Юра сознательно занимался члено, т.е. пальцевредительством, в буквальном смысле этого слова. Зачем? А это чтоб жалость к себе вызвать у шведов. Мол, вот они, следы пыток. Под ногти гвозди загоняли, изверги.

До своей депортации Юра-Фингер успел собрать два чемодана «бэ-у»-шных шмоток и горный велосипед, что достался в подарок нашему новому соседу из России, подселившемуся на днях. Юра-Фингер покидал Швецию в расстроенных чувствах. Юра на шведов обиделся. Обиделся толи на то, что они не поверили в его душещипательную историю, толи на то, что депортацией этой, порушили все его планы о контроле ближайшей свалки.

Вот в столовой, появился новый «беженец» из Белоруссии. Беженец от диктатуры. Он носит очки, «фурик» из кожзама с отворачивающимися ушками, синие спортивные трико с вытянутыми коленками, свитер и рубашку. А его витееватый-возвышанно-восторженный слог изобличает в нём типичного сельского интеллигента. Представился как журналист. Прилипло. «Журналист», нарыл какой-то опасный компромат на белорусское КГБ и теперь вынужден спасаться в нейтральной стране.
Журналиста выслали через неделю. Он погорел на том, что прятал свои настоящие документы в ящике для входящей корреспонденции из Миграшуна, наивно полагая, что ключ – только у него.

Вот уже знакомые вам, папа с сыном, похожие друг на друга как Лёлек и Болек, по-солдатски подтянутые, бодро идут на вечернюю прогулку. В их глазах светится серьезность намерений и уверенность в завтрашнем дне. Они оказались крепкими орешками, продержались долго и ещё проявят себя в моём повествовании.

А вот ещё один парнишка, тоже новенький, совсем ещё мальчик, с типичным русским лицом и здоровым румянцем, который «сдался» шведам как лизгин и сказал им, что почти не понимает русского. Как и в прочем, языка лизгинов. На что указала очная ставка с переводчиком-лизгином, найденного незнамо где, и видимо, с большим трудом.
Наш «Лизгин» оказался компютерным гением и гением краж в магазинах, а так же показал себя, как искусный манипулятор над человеческим сознанием. (Он приглашал жителей северной Африки (преимущественно – мусульман) в свою комнату поздними вечерами. Ставил им жесткое порно на компе, а сам отлучался под любым предлогом к своим накуренным дружкам, которые вместе с ним, уже через минуту, умирали от смеха, подглядывая с улицы через темное окно за африканцами, их реакцией и поведением при просмотре порнофильмов.

А однажды, видимо на радость Лизгину и его дружкам, в лагерь привезли целый автобус сомалийцев. Это даже не по Агате Кристи, это круче. Ведь негритят было гораздо больше десяти. 
Кстати о негритятах. У сомалийцев очень красивые дети. (Я не педофил). 
Сомалийцы варят чайные пакетики по нескольку штук в кастрюле, а потом чефирят всем табором. А как они пахнут, см в гл. «Как пахнут скотоводы из Западной Сомали».

В новом лагере я встретил, КОГО БЫ ВЫ ДУМАЛИ?

Старых знакомых, что встречали нас в порту Нинесхамн, И ЧТО ПРОРОЧИЛИ МНЕ ПЕРЕВОД ИМЕННО В ЭТОТ ГРЁБАННЫЙ ЛАГЕРЬ.

Подружился я с Димой-Серегой. Он оказывается, закончил тоже училище, что и я. Служил потом в морской пехоте. Затем гонял машины из Германии. В Кёнике работал в табачной компании мерчендайзером.

Жил он в комнате вместе с Ромарио (тем вторым встречавшим меня земляком). Ромарио промышлял воровством в шведских магазинах. Тащил все от шмоток до жратвы и пива. В лагерной столовке не питался. А в прошлой жизни он служил во Внутренних Войсках «вертухаем», что охранял покой мирных российских граждан от других воров.

Было еще 2 новых персонажа — Гена-бульбаш, что пропадал дни напролет, «сайгача» на почте за гроши. И Костя из Одессы.

Бульбаш был скромным и трудолюбивым малым и объектом насмешек для своих «сокамерников». Так, над его кроватью красовались порнографические поcтеры (подарки от друганов по комнате), и в его адрес часто летели сальные шуточки на счет мастурбации в душе.

Костя-Одесса имел хитроватое (как и подобает Одесситу) лицо и по-легенде был борцом из глубоко Коммунистического подполья Украинских патриотов, которых гноил режим Кучмы. Тоже работал на почте, но не так самоотверженно как Гена.

Я, Денисыч и Юра-вонючка поселились в просторной комнате с двухъярусными койками. Там уже жили 2 спортсмена из Белоруссии, верней они там только ночевали, а где они были на самом деле, сказать трудно — наверно на сборах. Плюс, один маленький, толстенький, черноголовый и смуглый албанец. И парень с рязанским лицом — Санёк — проффи- 6 лет на стройках века!!!

Как не странно, но Санек был без работы и наверно потому, сутками возлежал на кровати, читая труды Шопенгауэра.

Постепенно сколотился коллектив. Я, Дэн и Санек. Юру мы недолюбливали. Ведь он вонял, острил не впопад и вообще, был подозрительно паранормально активен. К нему прилипло погоняло «Фингер», думаю понятно почему и без комментов.

Альбенец обладал не только прикольной внешностью. У него была серьёзная стратегия КАК СТАТЬ СЧАСТЛИВЫМ ЧЛЕНОМ золотого миллиарда планеты.

— «Через шведскую ВАГИНУ»...

За оной он охотился денно и нощно. Бывало вваливался шумно и возбуждённо поздно вечером в нашу комнату и кричал

— " Pizda — is power. Pizda is swedish passport and good future. PIZDA, PIZDA-A-A!!!"

Но в конце концов он сдался и вернулся в свою засратую Албанию так и не отведав Swedish Pizda...

А что же мы?
Мы научились пользоваться прачечной. Обследовали окрестности. Было ощущение что живем в каком-то пионер лагере в курортной зоне. Сравнение оказалось весьма точным, т.к. весь интернациональный сброд, что квартировался тут и в правду можно било назвать «пионерами-первопроходцами» (в американском смысле). Кстати узнали один международный лагерный термин обозначающий воровство: — «цап-царап».

Итак, в лагере все делились на две категории:

1) тех, кто наивно верил в получение Вида на жительство, если они будут паиньками и делать все как велят им шведы и

2) на «Лимиту», что приехала пожрать на-халяву, поворовать и, если повезет, то поправить свои материальные дела.

Я наверно не подходил не под ту не под другую. Хотя я был вес в долгах, воровать я даже и не думал. Верить я шведам, хотел, но не мог, в силу всех реалий и тенденций. Кроме того у меня был секретный благодетель Вася, что и втащил меня в эту авантюру, помните? Правда, благодетель мой, с его амбициозными планами, был все еще в России. И как говорится ни сном, ни духом… на предмет, что его ожидает тут.

Наташу с Андреем и малым тоже переселили в этот лагерь, но в барак «для семейных».

Потом наступил сентябрь. Зарезали Анну Линд и ...

СТОП.

Ну, нельзя же так сухо и цинично!

Министр иностранных дел, Анна Линд, получила ряд ножевых ранений, в центральном стокгольмском универмаге «NK». От полученных ран — скончалась, на утро. Нападавший — гражданин Швеции сербского происхождения Михайло Михайлович, имевший ряд психических проблем, осужден на пожизненное заключение.

Прикол в том, что она, как и Улоф Пальме, любила разгуливать без охраны. В итоге — рука убийцы настигла обоих.

А теперь представьте, что наши Российские политики из высших эшелонов разгуливали бы без охраны??? Беснующаяся толпа и кровавая баня...

Так или иначе, но по лагерю поползли слухи, что скоро всех славян погонят из Швеции поганой метлой из-за гребанного Михайловича.

Утро ответственного дня было солнечным. 

 
Побрился, причесался, оделся, по-европейски скромно, но со вкусом. После завтрака меня, Наташу, Андрея с их сыном, а так же Юру дальнобойщика щеголявшего в одной и той же вонючей одёжке с забинтованным пальцем на перевес, посадили в микроавтобус. Был с нами ёще один, высокий голубоглазый блондин с серьезным арийским лицом. Прилично одетый и молчаливый. Удалось узнать только, что его зовут Денис и что он из Белоруссии.

Шведы настояли, чтобы все были пристегнуты ремнями безопасности, согласно закону. Убедившись, что всё тип топ, завели мотор и поехали.

В Пирамиде, всех попросили подождать в зале ожидания. Сказали, что за каждым придут. Первого забрали Юру. Потом меня. Вначале фотографирование. Снятие биометрических данных, в том числе и отпечатков пальцев. Мной занималась, какая то русская пухлюха из Москвы, которая была замужем за шведом и жила в Стокгольме уже десять лет. Как и большинство полных людей, она была весела и словоохотлива, хотя и не говорила лишнего. Так или иначе, после общения с ней я стал немного меньше мандражировать. Потом меня передали какой-то шведке в штатском с бейджиком и ключами на поясе. Та по дежурному улыбнулась и представившись поздоровалась за руку. «Ох уж эти мне феминистские штучки. Деловая колбаса» – подумал я. 
Приказала по-английски следовать за ней. Зашли в один из кабинетов. Сказала что, сейчас придет переводчик, и начнём. Через пару минут появился переводчик-индус. Представился. Сказал что, учился в Союзе.

Начали с формальностей. Спросили, хорошо ли я понимаю переводчика. Зачитали мне мои права. Предупредили об ответственности за дачу ложных показаний и о том, что всё записывается на диктофон.
Начались общие вопросы: родился, женился, крестился. В какую школу ходил? Где учился? Холост ли? Кто родные? Какие дополнительные документы, подтверждающие личность у меня с собой?
Потом перешли к обстоятельствам дела приведшего меня в их Страну. Собираюсь ли я подавать ходатайство о предоставлении вида на жительство как беженец? 
-Да – был мой ответ.

Потом начали задавать разные каверзные вопросы открытого типа, призванные выведать побольше деталей, фактов и дат из моей истории.
Я отвечал достаточно уверенно, хотя чувствовал, что спина покрывается нервной испариной.
Все длилось не более получаса. Потом мне зачитали для протокола, всё то, что я им там наплёл, только в краткой тезисной форме. 
Спросили, есть ли у меня родственники или друзья, у которых я бы мог остановиться, ожидая ответа решения по моему вопросу от Миграционного ведомства?
Я ответил, что нет. (Т.к. надежда на Васино покровительство, который сам был всё еще в России и находился в плену иллюзий и явного обмана, слабела с каждым днём). 
Сказали, что в этом случае мне будет предоставлено временное жильё. Прощаясь, мне сказали, что это была только предварительная беседа, что бы дать моему делу ход. И что, через пару недель меня могут вызвать на финальное интервью, если у них будет в этом нужда. 

Вывели опять в зал ожидания, похожий на невольничий рынок, где живой товар десятками представлен из разных уголков планеты. Причем, как оказалось в последствии, моя эта метафора не так уж далека от истины.

Наташа с Андреем уже ждали там. Их к тому моменту тоже опросили. Причем каждого по отдельности. Наташа нервно хихикала, делясь впечатлениями. 

Подождали еще около получаса Дениса, которого вывели в зал последним. Когда все оказались в сборе, нас снова повезли на приемный пункт. В аккурат к обеду. Надо отдать, должное шведам: всё было четко и слаженно. Никакого хамства и полное формальное уважение к пресловутым правам человека.

Еще через день, за мной пришли. Сказали собираться. Меня перевозят в другой лагерь. Загрузил свой чемодан и баулы в микроавтобус. Там уже сидел угрюмый Денис, Юра — брызгающий слюной и еще двое мужчин из Волгограда. С последними, я уже был шапочно знаком. Это были отец с сыном. Оба профессиональные строители. Такая, своего рода, рабочая интеллигенция. Оба обязательно в рубашечках и пиджачках. Низенькие. Одинакового роста. Аккуратные и подтянутые. Один с барсеткой, одетой поверх пиджак на манер противогаза, через левое плечо. Другому, противогаз заменял фотоаппарат.

Шведы сообщи, что лагерь, куда нас повезут, находится не так далеко. Четверть часа езды. Опять сказали всем пристегнуться и поехали. 
Ехали не по трассе, а какими-то окольными путями. Погода стояла солнечная и ленивая. За окнами микроавтобуса словно вальсируя проплывали шведские аккуратные коттеджи (виллы) с зелеными лужайками, садами и флагами цвета неба с желтыми крестами. Идиллия и умиротворение. Я и в правду уже стал свыкаться с моим тогдашним положением. И тревожных мыслей становилось меньше. 

Вот показались одноэтажные постройки из красного кирпича, что образовывали почти замкнутый периметр среди сосен, берез и тополей. С виду как очень приличный пионерский лагерь. Никакого тебе забора или охраны. Въехали внутрь. Остановились у административного корпуса. Сказали выгружаться и выбирать себе свободные места в комнатах в одном из бараков и располагаться. Сказали, что скоро должен подойти человек, который отвечает за наше расселение и быт и поможет с обустройством. С приветливыми улыбками и гудбаями шведы исчезли за стеклянными дверьми административного корпуса.

Шведский  порт Нинeсхамн. Вторые сутки похода за «Американской мечтой». 

Погода такая же солнечная. Прошли таможню и проверку документов. Таможня сразу же окружила нас особым вниманием. Мурыжили долго. Всё проверяли и расспрашивали. Цель поездки? Маршрут? Сколько денег? Нашли даже русскоговорящую таможенницу. Сняли копии паспортов. В итоге пропустили.

Выходим в зал ожидания. Я с огромным чемоданом, рюкзаком и пакетами. Мои попутчики и товарищи по несчастью — примерно так же экипированы. У нас ведь и тёплая одежда. И вещи всякие. Мы ж всерьез и надолго))). А таможне парили, что мы путешествуем через Швецию и Финляндию транзитом в Россию. 

Сидим, ждем доверенное лицо от Марата. Где-то минут через 20 в залу вихрем влетает крупный, коротко стриженый парень лет 30, типичного «пацанского» вида. С ним еще один. Но худосочный. Оба озираясь на ходу, подбегают к нам. 
– Это вы от Марата? 
Мы молча киваем. Они продолжают энергично крутить головами и шарить глазами по сторонам. 
— Где он, бля?
Мы:
– Мы думали вы в курсе всех дел.
Крепыш:
– Он что не приехал??? 
Мы: 
— Нееет… 
Молодчики: 
— Ну, сссука! Мы надеялись, что этот пидор привезет вас лично.

Поле таких лестных выражений нам становится совсем как-то не по себе. 

Мы:
– Он сказал, что нас встретят и сопроводят до места. 
Парняга:
– Да не вопрос, сопроводим. Мы то, бля, надеялись, что повстречаем этого пидора тут, хорошенько отпиздим, заберем эго документы и сдадим шведским властям как мошенника.

Долгая театральная пауза. Мы в прострации.

Крепыш:
-Ну, бля Марат! Он что, вас тоже развел?
Мы: 
– Похоже так. И что нам теперь делать? 
Крепыш: 
– Не бойтесь. До места сопроводим. И расскажем, как на самом деле обстоят дела. А дальше сами будете решать.

А дела обстояли не супер. Вот оно откровение. Внимайте!

-Ну что притихли? Поехали! — говорят наши новые знакомые: авторитетного вида Серега (или Дима) и, худосочный Рома — а то у нас поезд через 10 минут. Следующий, не скоро. Нам ещё охота на ужин успеть. А по дороге мы вам всё и расскажем. 

Мы, по-прежнему на измене. 

Они:
— Да не бойтесь вы. Вернутся, всегда успеете. Тем более, будьте, уверены, что шведы вам в этом реально помогут.

Поплелись мы за ними как побитые собаки со всем своим скарбом. Наташа – так звали молодую интеллигентную мамашу, пыталась в панике всё кому-то дозвониться в Россию по мобиле, а муж, её всё утешал. Даже малой, и то, был явно не в духе. Новые знакомые помогли дотащить баулы до железнодорожного перрона, который оказался неподалёку от зала ожидания порта.
Сели в синенькую электричку. 

— А билеты? 
— Купите в вагоне.
Зашли в вагон, уселись. Не смотря на хреновые перспективы и паршивое настроение, я не без любопытства глазел на пассажиров. Лица у большинства — какие-то беззаботные. 
Тронулись. Подошел кондуктор и продал нам билеты до Стокгольма. Едем. Смотрю в окно. Всё как-то не реально. Может, я сплю? 

Вот она Швеция! — говорит Дима-Серега с легким сарказмом в голосе, перехватив направление моего взгляда. А за окнами проносились, какие то фермы, поля с пшеницей, перелески. Всё аккуратное, не как у нас. 

Ну что? Рассказывайте? – говорит Дима-Серёга.

Мы рассказываем в общих чертах, но без подробностей. Мы им не верим. Уж очень они похожи на бандосов. А те лишь посмеиваются: 
– Ах, Марат! Значит он и вас наебал.

Марат говорил, что у тебя всё классно, и ты уже работаешь на почте, — говорю я Диме-Сереге.
— Ага, газетки рекламные разношу. Большую часть – выкидываю. Платят реальные гроши, а бегать надо целыми днями. Это, — говорит, достав что-то из бумажника, — мои шведские документы. 
Мы взглянули. На вид, как пластиковая банковская карточка с фотографией. 
У вас тоже такие будут – продолжает крепыш. Короче, всё, что говорил вам Марат – полная лажа. Вам лучше сдаваться под белорусов. 

Мы
— Как сдаваться? Как под белорусов? Мыж легенды вызубрили как настоящие разведчики. Теперь то, что, говорит шведам? 

— Скажите что белорусы. Щас мы вас отвезем в лагерь, там вы с ними и пообщаетесь. Они вам расскажут, что к чему. А иначе у вас нету никаких шансов. Максимум месяц – и вы снова дома. Считайте, что у вас месяц отпуска, с питанием и проживанием. А через месяц домой. Отдохнувшие и весёлые…

Наташа
– Мы не можем. Я с работы уволилась. Андрей то же. У нас теперь долги, которые надо с чего-то отдавать. 

Решать вам. Не хотите общаться с белорусами, тогда мы отвезем вас на приёмный пункт в Мачту, куда сдаются беженцы — говорят нам парни. Это то место, куда вас Марат направить хотел.

За разговорами доехали до центрального вокзала. Там сделали пересадку. Пока пересаживались, в глаза бросилось большое количество негров, арабов и других диковинных, как нам тогда казалось, для северной страны Швеции, людей.

Едем дальше. Я и мои товарищи по несчастью в полной боевой готовности ко всяким новым неприятностям. Напряжены. Слушаем, что нам рассказывают наши новые провожатые. Верим и не верим. Ну не ужели всё так плохо? Мы к такому, явно не готовы. Что на душе творилось, и передать трудно. И обида, и страх и тревога. Но, решили всё-таки не трепыхаться. А действовать, как и было запланировано, хотя парни нас сильно отговаривали.

Доехали, до Мачты. Пацаны проводили нас до автобусной остановки. Сообщили когда выходить. И прощаясь, сказали: – до встрече в депортационном лагере Кашлунд! 

Подошёл автобус. Мы показали водиле билеты, те, что купили на поезде, и он пустил нас в салон. Проехав две остановки, оказались прямо перед приёмным пунктом.
Заходим. Я первый. К окошечку, где сидела какая-то жирная тётка в униформе. 
Так, мол, и так, я, мол, несчастный. Мне нужна помощь и зашита. Беженец, в общем.
Никаких вопросов не задавала. Забрала мой паспорт с визой. Выдала комплект постельного белья и большое полотенце. А так же одеяло и подушку. Всё новенькое, нулёвое.
Повели по коридору. Попутно, краем глаза отметил обитателей этой богадельни: негров, малайцев и прочий народ, а так же «НАШИХ», что смотрели по телеку в вестибюле новости на русском языке. Хотя их можно было и так легко идентифицировать по их рожам и без телевизора-подсказки. 
Эта моя способность, вычислять русских (или тех, кто, из бывшего Совка), работает везде и всегда на 5 баллов. Как бы «НАШИ» не шифровались. Даже если те одеты, по местной моде. Даже если молчат как мыши, стараясь себя не выдать ужасным русским акцентом. В общем, в точности как говорил Шариков про кошек: «Я их сердцем чую».

В комнате с деревянными койками показали на одну из них. Сказали «Wellcome». Выдали памятку-шпаргалку на русском языке с перечнем часто задаваемых вопросов и готовых ответов. В ней так же сообщалось, что в этом лагере я проведу несколько дней, пока шведские власти будут вникать в суть моих проблем и решат, куда меня направить далее, для ожидания решения по ходатайству о предоставлении вида на жительство в Швеции.

Чемоданы закинул под койку. Начал расстилать постель. Не успев осознать, что к чему, как в комнате появился какой-то негр, в спортивных штанах. Похоже, что он мой сосед по комнате — подумал я. И ещё, невольно обратил внимание на его внешность. Черты лица мелкие, почти европейские. Телосложение субтильное. Узкие плечи, длинные конечности. С его появлением, почти сразу почувствовался неприятный запах немытого потного тела и еще непонятно какие экзотические ароматы.
Тут негр-вонючка упал на колени и начал молиться, что-то бормоча. Стало ясно, что он мусульманин. Пока он молился, в комнату вошел молодой парень с внешностью индуса, в очках и белой рубашечке. С порога стал приветливо улыбаться и без колебаний знакомиться. Как оказалось, он и вправду был из северной Индии. Тут же, вкратце, поведал о своей горькой судьбе, хотя я его об этом вовсе не просил. Сообщил, что он, мол, беженец гонимый злыми людьми. Что он один, и очень, очень напуган, и всякую такую чушь. Я не очень старательно, делал вид, что проникаюсь проблемами индуса, но его это, похоже, не останавливало, и он продолжал молоть языком и белозубо лыбиться. И, когда я, уже хотел его вежливо послать, в комнате возникли еще два шоколадных зайца. Двое из ларца, одинаковых с лица. Такой же тип, фигуры, и даже черты лица, что и у молящегося. 
Если и не братья – то точно соплеменники — подумал я.
Пока я углублялся в свои антропологические рассуждения, вошедшие туземцы, тоже попадали на колени, начали ритмично отбивать поклоны, издавая горловые бормотания.
Индус на секундочку отвлекся от меня и бросил неграм пару фраз на арабском. Те что-то ответили и начали молиться по направлению к другой стенке.
Ты, что, арабский знаешь? – спрашиваю индуса.
Он:
– Да, мол, я ведь мусульманин. Я им сказал, где Мекка, а то они не в правильную сторону молились.
Ну, веселуха, думаю я.

Убедившись, что все оставшиеся 50 евро и документы у меня с собой, а чемоданы закрыты и убраны под кровать, я оставил моих замечательных соседей и вышел осмотреться и попривыкнуть к новому месту.
Пройдясь обратно по коридору со множеством дверей, как в недорогой гостинице, я оказался в холле, смежным, с похожим параллельным коридором. Рядом с холлом были еще помещения: комната отдыха с телевизором под потолком и детская с матами, мячами и игрушками больших размеров. 
Еще раз окинул взглядом разношерстную публику из разных регионов планеты. Потом решил отыскать Наташу с Андреем. Они ведь должны были уже «сдаться». И действительно, вскоре я обнаружил их в одной из комнат с открытой дверью. Зашел, обменялись едва заметными кивками как заговорщики. Ведь в их комнате были еще люди. И не в наших интересах было раскрываться, что мы прибыли вместе. 

Вышли на улицу пошептаться. Выяснили, что ни мне, ни им вопросы шведы не задавали, а лишь попросили сдать на время документы, подтверждающие личность. 
И я позвонил маме с Наташиной мобилы и сообщил, что жив–здоров.

Вечером нас покормили хлопьями и кефиром в столовке, что была на территории приёмного лагеря, сообщив, что ужин уже закончен, и что это всё, что осталось. В столовке тоже старались держаться особняком, опять таки из-за конспирации. 

Вернувшись в свой номер с экзотическими соседями, обнаружил всё на своих местах: и чемодан, и сумку, и вонючек. Те даже спать ложились в том в чем днем ходили – футболка и синтетические, спортивные штаны. В комнате + 22 + синтетическое одеяло не пропускающее воздух + плюс одёжка. Я бы – помер. Им – хоть бы хны. Дикий народ! 

Засыпал тяжело. В голове роились всякие тревожные мысли.

Утром, как только сработал будильник – сразу подъём. Прогулка и зарядка с отжиманиями и простейшими ката из рукопашного боя. Нечего расслабляться! Надо думать, как жить дальше, что плести этим шведам и т.д. 

За завтраком в столовке, где опять давали кефир и хлопья, погруженный в свои мысли, я всё же отреагировал, как ко мне за столик подкатил какой то русский по виду мужчина лет 38. Спросил можно ли присесть. Сказал, какой то типа комплимент по поводу моего интеллигентного вида. Я стал к нему присматриваться. В его облике было что-то хитроватое и отталкивающее. Одна рука, точнее палец, был перемотан толстыми слоями бинта. На кончике, этого пальца не смотря толщину слоёв, проступала запекшаяся кровь. Одет этот тип был в растянутые на коленках тёмно синие треники и видавшую виды засаленную темно коричневого рубашку.
Не успев присесть, стал сразу рассказывать о себе, одновременно жадно набивая рот хлопьями с кефиром. В нотках его голоса звучала немного подчёркнутая серьёзность. А то, как литературно правильно он строил фразы, входило в явный конфликт с его внешним видом. Сообщил, что он водитель дальнобойщик. Зовут – Юрием. Потом, сказал, что он вообще-то по профессии инженер холодильщик + кто-то еще. Рассказал, что его пытали, чуть не убили. Мафия. Пропал ценный груз, который он вез из Голландии. Сам чудом спасся. 
Я про себя подумал – лучше бы убили. И при этом у меня возникло ощущение, что я смотрю какой-то плохой спектакль. Кроме того, от горе актера с забинтованным пальцем плохо пахло потом, а желтозубая широкая улыбка, видимо, должная вызывать дополнительное доверие вызывала лишь дополнительное отвращение. 

Потом, где-то через несколько месяцев, я услышал от людей об идиотах (на которых я уже сам к тому времени насмотрелся) оттачивающих свою легенду на свободных ушах невольных слушателей. Конечно же, это эффективней чем «Свет мой зеркальце скажи, ты мне веришь или нет?»
Зеркало тебе не скажет: «Да пошёл ты в жопу со своей лажей!». А по глазам человека хотя бы можно догадаться, похожа твоя история на правду или нет. А это уже само по себе дорогого стоит. Особенно если учесть, что, придётся держать экзамен пред шведами. И от твоих россказней зависит, как скоро ты покинешь, их гостеприимную страну. 

Юра продолжал греть мне уши и после завтрака. Болтался со мной по лагерю, пытаясь умничать и острить. Не свалил, пока я ему не сказал, что хочу прилечь.

В голове одни отчаянные мысли сменяли другие. Не покидали вопросы: «Что меня ждет? И можно ли к этому подготовиться?».

Прошло еще пару дней. Я продолжал оттачивать легенду, внося изменения в нюансы и делая их более правдоподобными. За это время в столовке давали жареную курицу с картофельным пюре. Впервые в своей жизни увидел ужасно громко, по-свинячи чавкающих китайцев. Оказывается, они так традиционно едят всё, всегда и везде. Пассажиры из Засадной Сомали были в своём амплуа: все так же молились и безбожно пахли. С людьми из Совка старался не общаться. Оно и понятно. Не для того уехал, чтоб брататься.

Да, был еще одна новость — со дня на день меня должны были отвезти на интервью в загадочную «Пирамиду». В эту обитель зла, которую нам еще, «пацаны» показывали из окон электрички в первый наш день. «Пирамида» куда были адресованы все надежны и проклятия ЭмигрантАвантюристов (и Социалтуристов), это, ни больше ни меньше, штаб-квартира Миграционного Управления города-героя Стокгольма.

Едем!
Я и незнакомая, но вполне порядочная молодая семья с ребенком. Он – банковский клерк. Она – врач. Малому – лет пять. Отправились на автобусе, через Польшу. Далее, надо было приобрести билеты на паром до Стокгольма.
Марат – очень заботлив. Всю дорогу нас успокаивает и поддерживает морально, но не суетится.

Порт Гданьска. Краны-великаны. Красавцы-лайнеры. Солнечные зайчики на морской глади. Летний августовский день. Лепотааа!

Билеты до Стокгольма уже куплены. Но что-то не радостно на душе. И вскоре выплывает еще одна засада.

Оказывается, что Марат не может дальше нас сопровождать, как планировалось. У него, вдруг, образовались срочные важные дела. Короче – классика жанра. 
Но, — спешит нас успокоить Марат,- вас там встретит, моё доверенное лицо. Очень положительный. Всего один месяц в Швеции и уже нашел работу на почте. Я, оставляю вам номер своего мобильника, а вы мне звоните, докладывайте, что у вас происходит… 
Мы говорим, что если нас не встретят, то мы вернемся и он заплатит по всем счетам. (Это мы так скорей себя успокаивали).

Дааа, хороши дела! Не знаю как, но этот паромщик Харон-Марат нас всё таки убедил продолжать путешествие без него. 
Талантище!!! Верней мы –ЛОООХИ…

Короче, на паром мы поднялись без него. А червь сомнения в это время лихо отплясывал яблочко и звонил во все колокола…